Автор: Можно ли назвать внука в честь дедушки, сына в честь папы или девочку в честь горячо любимой всеми прабабушки. Как бы мы ответили на этот вопрос? В основном положительно. А что плохого? Наоборот, желание назвать ребенка тем же именем, что носил один из ваших предков, выглядит довольно мило, симпатично, а одновременно внушительно и серьезно. Оно свидетельствует о внутрисемейной любви, преемственности поколений, о родовой памяти и о многих подобных вещах, которые вызывают умиление и уважение одновременно. Мы не видим в этом ничего предосудительного.
Однако не все так просто. В массовом сознании наряду с одобрением этой традиции то и дело проскальзывают высказывания, что так нельзя делать. Это носит характер своеобразных примет, стереотипов и суеверий, которые на свой манер объясняют, что для ребенка существует некая опасность, если его назвали в честь кого-то. Все эти стереотипы, как правило, имеют крайне иррациональную природу. Передача имени трактуется негативно, через какие-то мистические, кармические или изотерические доводы. В частности, мы можем услышать такие версии: ребенок проживет не свою жизнь; повторит судьбу того человека, имя которого он носит; его будут преследовать беды; он проживет несчастную жизнь; он будет всю жизнь как-то связан с потусторонним миром через своего предка, и это на него плохо повлияет. В принципе, список версий можно было бы продолжить, но всех их объединяет иррациональный страх связи, которая может установиться между двумя одинаково названными людьми и сыграть плачевную роль в судьбе последнего.
В этом, как ни странно, есть и разумное зерно. И для его объяснения не нужны никакие кармические, потусторонние и иррациональные аргументы. Все это описывается в психологии с научной точки зрения, без выхода за рамки формальной логики. Вообще бывает очень интересно в очередной раз убедиться в том, что все, что мы склонны интерпретировать, исходя из какой-то изотерики, из понятий фатальности и судьбы, на самом деле гораздо проще. Это элементарно объясняется наукой психологией с рационалистических позиций, в рамках обыденных представлений, без всякой мистики и вне связи с потусторонним миром.
Так что же насчет называния ребенка в чью-то честь? Прежде всего, давайте зададимся вопросом: а почему вообще пришло в голову назвать ребенка в честь кого-то? Для наглядности возьмем в качестве примера женщину, назвавшую сына именем своего отца. Почему выбрано не просто какое-то имя, которое, как сочетание букв, вызывает положительные эмоции, а имя какого-то конкретного человека? За этим ведь что-то стоит. Правда? Что именно?
Чаще всего, если мы берем, как пример дедушку, то это член семьи, которого все очень любили. С ним связано очень много положительных эмоций, светлых воспоминаний. Возможно, он скоропостижно скончался, и этот удар не могут забыть до сих пор. Когда в семье есть такой исключительный и обожаемый всеми человек, то большинству кажется абсолютно естественным дать его имя одному из последующего поколения. Как правило, мы даже не признаемся себе в том, что мы желаем повторить того утраченного отца в лице нашего сына. А, возможно, и признаемся, но не видим в этом ничего плохого.
Давайте обратимся к тому, что говорят об этом психологи. Что же все-таки лежит в основе того, что мы дали ребенку имя его предка? Чаще всего это тоска по тому человеку, которого сейчас нет, воспоминания, от которых мы не можем отказаться, боль утраты, которую мы не можем отпустить, желание, чтобы что-то из того, что нам было дорого раньше, повторилось в нашем ребенке. Таким образом, желание назвать сына в честь его деда – это психологически нездоровое желание. Возможно, кому-то будет неприятно это услышать, но это так. Уже тем, что мы дали ребенку вот это конкретное имя, мы накладываем на него такое количество ожиданий, обязанностей и ответственности, которые он вообще-то не должен нести. Он не для этого родился.
Желая того или нет, но мы обязываем ребенка быть похожим на того, в честь кого он был назван. Происхождение имени для ребенка не будет тайной. Мы сами с упоением будем ему рассказывать, каким был его дедушка, каким были его привычки, его жизненный путь, как все им восхищались, как его оплакивали и оплакивают до сих пор.
В этой ситуации активно включаются так называемые «семейные проекции». Возьмем ситуацию, когда девочку назвали в честь бабушки. Возможно, на этом примере будет нагляднее продемонстрировать, как это работает. Девочка растет, а взрослые вокруг нее время от времени вставляют какие-либо фразы, типа: «Ой, ну ты прям вылитая бабушка!», «Вы гляньте, вот сейчас прямо как бабка посмотрела», «Вот, бабушка также говорила!» Смысл понятен, я думаю. Так или иначе, взрослые ожидают сходства, ищут его и, как правило, находят. Впоследствии помимо внешних черт, ребенок получает информацию о жизненном пути человека, чье имя он носит: «А бабка-то у нас была! Ух! Мужиков-то у нее было!». Всё. Девочке одной фразой дали целый жизненный сценарий. А так, как это было произнесено с одобрением, ребенок понимает, что так и нужно жить. Это может быть все, что угодно: личная жизнь, профессия, жизненные установки, судьба. Девочке много рассказывают о том, какой была бабушка, и с какого-то момента своей жизни она начинает в себе проигрывать чужой жизненный сценарий, не особо уже задумываясь о том, где она настоящая, а где нет.
Что передается ребенку, если его назвали в честь кого-то? Отношения с людьми или способы общения с людьми, стиль жизни, отношение к закону, отношение к болезни, вообще способы болеть и умирать, браки, выбор партнеров, профессии. Как видите, вероятность прожить не свою судьбу очень высока. Человек становится заложником имени, которое носит не только он. А то, что предка с таким же именем обожали, заставляет его соответствовать ожиданиям, которые на него накладывают.
Однако можно возразить, что в этом плохого? Мы же не предлагаем ребенку плохой сценарий, это сценарий жизни очень хорошего человека. Не зря же его все так любили. Да, возможно. Это хороший сценарий, но это не его сценарий. К сожалению, навязанные сценарии, которые при отсутствии «семейных проекций» были бы не свойственны этому ребенку, могут привести к искажению личности. Кроме навязывания чужого жизненного пути и характера, есть еще один важный момент. Он особенно актуален, если тот, в честь которого назвали ребенка, на момент его рождения уже умер. То, что мы рассказываем ребенку о его предке, чаще всего не есть полная правда. Фигура обожаемого, но уже ушедшего члена семьи, передается последующему поколению в форме «семейного мифа». Это совокупность того, что о нем рассказывают, и того, что о нем умалчивают. Ибо рассказывают далеко не всё. Мы знаем идеальную сторону человека, но не знаем о его отрицательных чертах характера. Чаще всего мы не знаем и о некоторых неблаговидных поступках, которые для потомков, не знающих человека вживую, полностью перечеркнули бы его идеальный образ. Ребенок, таким образом, становится заложником стремления к идеалу, которого не существовало, которого вообще не существует, потому что идеальных людей нет в природе. Отсюда может быть его вечная неудовлетворенность собой, вечные поиски чего-то, самокопание, недовольство жизнью и постоянное ощущение, что ты не соответствуешь тому, что от тебя ожидают.
Что делать, если уже назвали? Во-первых, поменьше рассказывать ребенку о том человеке, чье имя он носит. Вообще стараться не концентрировать на этом внимание. В конце концов, жизнь – это сегодня. Надо самим жить сегодня и ребенка приучать к тому же. Во-вторых, стараться искать не сходство, а различие. Но, естественно, не в оппозиции «хороший – плохой». «Вот, дед был золотой, а из тебя непонятно что растет». Ни в коем случае! До ребенка нужно донести мысль, что он другой, не лучше или хуже, а другой. Всячески подчеркивать его уникальность, тем самым максимально снять с него ожидания, которые на него возложили.
